Как только ни пытались лечить чахотку – и с помощью ядов, и табаком, и мясным порошком, и даже… змеиными экскрементами. Лекарство нашлось только в 1921 году.

Скверно пахнущее дело
В 1862 г. в Лондоне прогремела сенсация — доктор Джон Гастинг нашёл целебное средство от туберкулёза! Это страшное заболевание косит каждого седьмого, а врачи лишь теряются в догадках о его происхождении и способах лечения, так что публика с надеждой внемлет всякому, кто убеждает, что лекарство — есть. В этот раз оно оказалось особенно экстравагантным… Книга Гастинга называлась «Исследование лечебной ценности экскрементов рептилий» («An Inquiry into the Medicinal Value of the Excreta of Reptiles»). Британский врач утверждал, что в испражнениях животных он обнаружил «очень ценные с медицинской точки зрения вещества», когда работал в зоопарках Лондона, Эдинбурга и Парижа и изучил множество «животных продуктов».
Титульный лист книги Гастинга.

Перепуганные пациенты Гастинга знали, что больше половины туберкулёзных больных умирают в течение пары лет, и послушно принимали выписанные им экскременты змей, ящериц и черепах. Причём принимали они их и наружно в виде «лосьона» (т.е. раствора), и внутрь. К чести медицинского сообщества того времени, доктора очень быстро подвергли Гастинга жестокой критике. Ему припомнили, что раньше он также пытался лечить туберкулёз кислотами и сероуглеродом, и всякий раз считал обнаруженные им средства целебными. Так что «лосьон из змеиного дерьма» серьёзных бед наделать не успел.
Пациентка с туберкулёзом, 1858 г.

«Свои первые испытания я проводил с использованием экскрементов удава обыкновенного, которые я сначала просто растворил в воде. Как это ни удивительно, половина чайной ложки водного раствора экскрементов, втёртого в грудь чахоточного пациента, немедленно облегчает его дыхание» (Дж. Гастинг)

Понюхать, покурить и отдохнуть
Случай Гастинга был далеко не первым и не последним в ряду подобных. В 17 в., к примеру, доктора рекомендовали лечить чахотку порошком из мумий (считалось также, что он помогает от астмы). Лучший порошок из толчёных фараонов везли прямиком из Египта, а порошок попроще европейцы делали самостоятельно из обычного мяса, хорошенько проспиртованного и прокопчённого. Кроме этого, пробовали курить ртутные сигареты и сигареты с мышьяком, втирать сурьмовые мази, принимать слабительное, а также проводили катетеризацию лёгких — вставляли несчастному пациенту через рот трубку, пропихивали её к лёгким и подавали туда нитрат серебра. Ничто из этого, конечно, не работало, если только не иметь в виду эффект плацебо.
Рене Лаэннек.

Единственные действенные рекомендации дал только Рене Лаэннек в начале 19 в. Этот немецкий врач, изобретатель стетоскопа, обнаружил в лёгких заболевших образования, которые он назвал туберкулами (т.е. бугорками), отчего и пошло затем название страшного недуга. Лаэннек тщательно их изучил и считал лучшим способом профилактики чахотки отдых, хорошее питание и морской воздух. Этот метод позволял укрепить силы организма и, в самом деле, помогал некоторым людям поправиться. Больные, которые могли себе это позволить, ездили на отдых в Альпы, в Каир, Ниццу или Ялту. Долгое время казалось, что предложить что-то более эффективное наука бессильна — пока вдруг не появилась настоящая надежда.
Туберкулёзные пациенты в швейцарском санатории, начало 20 века.

В 19 веке туберкулёз убивал больше людей, чем чума и холера

Туберкулиновая трагедия
В 1882 г. мир потрясло открытие гения немецкой медицины Роберта Коха. Учёный обнаружил возбудителей туберкулёза — микобактерии, тут же получившие наименование «палочек Коха». Так он доказал, что болезнь возникает не из-за каких-то «миазмов» в воздухе и не из-за дисбаланса разных типов жидкостей (гуморов) в теле, как это предполагал Гиппократ, а из-за микробов. Посрамлены были и те, кто также вслед за Гиппократом полагал туберкулёз не заразной, а наследственной болезнью — мол, «чахоточный родится от чахоточного».
Роберт Кох.

Разумеется, Кох очень скоро решил во что бы то ни стало найти лекарство. Он думал, что уничтожить бактерии в организме больного может какой-то элемент обмена веществ этих самых бактерий. Он перепробовал сотни, а может, тысячи препаратов, погибло бесчисленное количество подопытных морских свинок, кроликов, кур, голубей, мышей, крыс, хомяков, собак и кошек… И вот, наконец, Коху показалось, что экстракт белков заразных бацилл даёт положительный эффект на морских свинках — не каждый раз, но даёт! Чтобы довести лекарство до ума, Кох решил перейти к опытам на людях. В этот раз он изменил своей прежней скромности и отбросил все сомнения о преждевременности этого шага. 4 августа 1890 г. на Берлинском международном медицинском конгрессе Кох объявил, что изобрёл туберкулин — спасение для чахоточных больных.
Палочки Коха под микроскопом.

Что тут началось! Заголовки всего мира пестрели фразами вроде «Нет больше чахотки!» и «Нам больше не страшна чахотка!», врачи и больные валом повалили в Берлин, тысячи людей заказывали новый чудо-препарат. Кох — это не Гастинг, Коху верили все. Чтобы понять восторг, вызванный туберкулином, можно представить, что сейчас вышла новость о гарантирующих выздоровление таблетках от рака. Доктора начали применять туберкулин, рецепт которого оставался в секрете (что, конечно, было огромной ошибкой). Сам Кох вёл сотню пациентов, которым вкалывал своё лекарство. В Берлине открылся Институт им. Р. Коха по изучению инфекционных заболеваний. И вдруг…

Со всех сторон посыпались известия от удивлённых медиков — пациенты, которых лечили «коховской жидкостью», мрут. Более того, вскрытие умерших показало, что в ряде случаев туберкулин навредил больным, и их сердце не выдержало нагрузки, вызванной действием инъекции. Это был грандиозный провал. К счастью, медицина извлекла и из него немало пользы — клинических испытаний лекарств с неизвестной рецептурой больше не проводили. Кроме того, туберкулин всё-таки пригодился. Его до сих пор используют как надёжное средство ранней диагностики туберкулёза. С туберкулиновой пробой знаком каждый — под названием «реакции Манту». А самое главное, неудача Роберта Коха подстегнула других учёных.
Первая публикация Коха о туберкулезных бактериях, 1882.

От чахотки скончалось немало известных людей — философ Бенедикт Спиноза, наполеоновский маршал Луи Николя Даву, поэт Джон Китс, писатели Франц Кафка, Илья Ильф и Антон Павлович Чехов.

Спасительная бацилла
Прошло, однако, ещё очень много лет, прежде чем медицина подобралась к правильному решению. Немало ошибок наделали врачи и после Коха. В 1899 г., к примеру, лекарством от чахотки и других респираторных заболеваний считался изобретённый немецкой компанией «Bayer» героин, а через несколько лет в моду вошёл стрихниновый сироп «Fellows» (хрен редьки не слаще, верно?). Но параллельно учёные работали над вакциной — пробовали и «мёртвые», и «живые» варианты. В 1921 г. в парижском Институте Пастера микробиологи Альбер Кальмет и Камиль Герен сумели создать эффективную живую вакцину из ослабленных туберкулёзных бактерий. Такие бактерии не могут навредить человеку, но «обучают» его иммунитет бороться с этим типом бацилл. Зараза, убивавшая миллионы людей, наконец-то была побеждена.

Вакцина французских исследователей получила название «БЦЖ» (BCG — Bacillus Calmette—Guérin). Строчка с записью о вакцинации этим препаратом есть в прививочном сертификате почти каждого россиянина. Он до сих пор остаётся лучшим средством профилактики туберкулёза. Во второй половине 20 в. появились и эффективные методы лечения — химиотерапия, иммуносупрессия и антибиотики. Сегодня чахотка — это «раритет» медицины, который встречается в основном в странах третьего мира или тюрьмах с ужасными санитарными условиями. Болезнь, оставшаяся в истории.