К началу XIX века врачи имели чёткое представление об анатомии человека (благодаря вскрытию трупов), но знания о роли каждого внутреннего органа и о том, как они работают у живого и дышащего человека, были расплывчатыми. Врачи имели в своем распоряжении несколько диагностических инструментов, таких как стетоскоп и ларингоскоп, чтобы исследовать своих пациентов, но область применения этих устройств была ограничена. Никто никогда не видел внутренностей живого человека (кроме как во время наспех проводимых операций), пока не появился Уильям Бомонт с огнестрельной жертвой.
Уильям Бомонт и Алексис Сент-Мартин (художник Дин Корнуэлл)
 
Уильям Бомонт служил хирургом в армии США, которая дислоцировалась на острове Макинак в Лейк-Гурон. Летом 1822 года его срочно вызвали к молодому путешественнику и охотнику, который получил огнестрельное ранение в живот. Канадец Алексис Сент-Мартин, 28-летний сотрудник компании American Fur, получил ранение в живот, когда ружьё, с которым он охотился на уток, случайно выстрелило. Дуло было не более чем в метре от него. Полный заряд картечи попал в левую часть живота, сломав два ребра, повредив левое лёгкое и проделав дыру в желудке.
Когда Бомонт прибыл на место происшествия, он обнаружил, что вокруг раненого собралась толпа. Доктор протиснулся сквозь неё и сразу же принялся осматривать молодого человека.
 
«Часть лёгкого величиной с индюшачье яйцо виднелась через наружную рану, разорванную и обожжённую, – писал позднее Бомонт. – Непосредственно под ней была ещё одна протрузия, которая при дальнейшем осмотре оказалась частью повреждённого желудка с отверстием, достаточно большим, чтобы в нём поместился указательный палец».
 
Уильям Бомонт был единственным хирургом на острове и делал всё, что мог. Он промыл рану, извлёк из полости грудной клетки куски одежды, кости и другие инородные тела и наложил компресс. Бомонт не ожидал, что Сент-Мартин выживет. Но, к всеобщему удивлению, молодой человек выкарабкался и начал медленно, но верно восстанавливаться.

По какой-то причине рана в желудке не хотела затягиваться. Всё, что съедал Сент-Мартин, выходило через дыру. Всё это время Бомонт поддерживал свой организм «с помощью питательных клизм».
Желудочный свищ Алексиса Сент-Мартина
 
Сначала Бомонт попытался закрыть отверстие в желудке, стянув края с помощью клейких лент. Чтобы не дать еде и напиткам вытечь, он наложил компресс, используя корпию и клейкие ленты. Бомонт хотел зашить рану, но Сент-Мартин испугался вида иглы и отказался. В конце концов, спустя почти год страданий, рана зажила, но под рёбрами осталось отверстие, которое вело прямо в желудок. Через полтора года после несчастного случая отверстие в желудке превратилось в сфинктер, естественный клапан, который не давал пище выходить наружу, но легко поддавался давлению пальца, позволяя Бомонту получить доступ к тому, что находилось внутри.
 
Со временем Бомонт понял, что отверстие, или «желудочный свищ», предоставляло ему уникальную возможность наблюдать за тем, что происходит внутри. Таким образом, Бомонт предложил Сент-Мартину, который потерял работу из-за несчастного случая, остаться в его доме во имя науки. В течение дня Сент-Мартин выполнял обязанности слуги: он рубал дрова, таскал тяжести и так далее. В перерывах между работой, когда у него было время, Сент-Мартин становился подопытным кроликом Бомонта.
Алексис Сент-Мартин
 
«Я мог заглянуть прямо в желудок и увидеть процесс пищеварения, – писал Бомонт. – Я мог налить воду через воронку и положить еду ложкой и получить их обратно с помощью сифона. Я часто помещал мясо, сырое и приготовленное, и прочие вещества в желудок, чтобы определить продолжительность их переваривания. Однажды вместо корпии я использовал кусок сырой говядины, чтобы закрыть отверстие, и обнаружил, что оно полностью переварилось за пять часов».
 
Бомонт изучил воздействие желудочного сока на различные виды пищи. Он исследовал влияние желчи на пищеварительный процесс и измерил температуру и кислотность. Бомонт также отправил флаконы с желудочным соком ведущим химикам Америки и Европы и доказал, что в пищеварении принимает участие соляная кислота. Бомонт также продемонстрировал, что желудочный сок выделяется только в ответ на пищу, и он не накапливается между приёмами пищи, как считалось ранее. Он опроверг идею о том, что голод вызывается трением стенок пустого желудка друг о друга. Сент-Мартин чувствовал себя беспомощным и униженным из-за навязчивых экспериментов Бомонта. Он хотел вернуться к торговле пушниной и несколько раз сбегал в Канаду, где женился и обзавёлся несколькими детьми. Но каждый раз бедность возвращала его в дом Бомонта. Однажды Бомонт поручил агентам выследить Сент-Мартина и привезти его в Америку для очередной серии экспериментов.
 

В общей сложности Бомонт провёл около 200 экспериментов на Сент-Мартине в течение десяти лет. Его трактат «Эксперименты и наблюдения за желудочным соком и физиологией пищеварения», опубликованный в 1833 году, положил начало современной физиологии желудка и диетологии.
Уильям Бомонт
 
Бомонт сделал не менее 50 заключений о пищеварении, основываясь на своих наблюдениях за Алексисом Сент-Мартином. Он установил, что овощи перевариваются медленнее, чем мясо, что молоко свёртывается на ранних стадиях пищеварительного процесса и что бурление в желудке способствует пищеварению. Исследования желудочных соков, проведённые Бомонтом, считались передовыми. Его работа подтвердила теорию Уильяма Праута о том, что желудочный сок содержит соляную кислоту и что она выделяется слизистой оболочкой желудка.
 
Алексис Сент-Мартин умер в 1880 году, пережив Бомонта примерно на 28 лет. Некоторые исследователи хотели передать его желудок Военно-медицинскому музею, но его семья отказалась.
 
Этичность экспериментов, которые Бомонт проводил на Сент-Мартине, была поставлена под сомнение. Его биограф Реджинальд Хорсман поясняет, что такое отношение было привычным делом в те времена: «Никто не заботился о психологических последствиях, которые испытывал канадский путешественник из-за желудочного свища, никто не заботился о психических последствиях постоянного вмешательства в процесс пищеварения, никто не заботился о бедственном положении его семьи… Отношение Бомонта к Сент-Мартину, вероятно, не было ни плохим, ни хорошим. Он не заботился об этичности своих экспериментов, впрочем, как и все остальные. Он не был злым человеком, но он был врачом своей эпохи».

Loading