Когда во время «Великого посольства» молодой Петр Первый со свитой прибыл в Лондон, встал вопрос — где его поселить.
 
Вскоре был найден хороший вариант — очень вместительный, хорошо меблированный дом с большим садом, выходившим к самым докам, в которые царь собирался ходить чуть не каждый день. Этот дом у некоего Джона Евелина, эксвайра, снимал знаменитый адмирал Бенбоу.
Да, да, тот самый адмирал имени гостиницы. «Ром, свиная грудинка и яичница — вот и все, что мне нужно». АПЧХИ!!!
Адмирал хоть и поворчал, но все-таки деньги давали хорошие, опять же — престиж Англии. Поэтому он вывез семью из дома в гостиницу, а в дом заехал Петр.
 
Что там творилось в доме, он понятия не имел, лишь оставшийся в доме слуга иногда присылал ему записочки вроде этой:
 
«Дом полон народа ужасно грязного (right nasty). Царь спит рядом с вашей библиотекой, а обедает в гостиной, что за кабинетом. Ест он в 10 часов утра и в 6 часов вечера. Иногда бывает дома целый день. Часто ходит на верфь или плавает по реке в разных костюмах. Король платит за все».
Потом, наконец, августейший московит съехал, Бенбоу вернулся домой и был несколько, как бы это сказать… Ошарашен.
 
Выяснилось, четвертый Романов на русском троне очень любил веселье. Ну и вообще, похоже, вел образ жизни, который сказочник Николай Носов красочно описал в книге «Незнайка на Луне»:
 
«- Вечером наедут к нему приятели, приятельницы. Заведут музыку, танцы. Разгуляются так, что поломают всю мебель, разобьют рояль и разъедутся по домам. Потом вспоминают: вот, говорят, хорошо повеселились.
– А зачем же мебель ломать? – удивился Незнайка.
– Ну, так у них полагается. Не знают, чем занять себя от безделья, ну, давай, значит, мебель ломать. Так и в приглашениях пишут: «Просим пожаловать к нам на журфикс. Будут разломаны двенадцать кресел, четыре дивана плюшевых, два рояля, раздвижной стол и разбиты все окна. Сбор гостей в шесть часов вечера. Просьба прибыть без опоздания».
– Ну, а потом, что же они, без мебели сидят?
– Вот чудак! Мебель они новую купят.
– Даром только деньги тратят! – проворчал Незнайка.»
В общем, Джону Бенбоу пришлось составлять список из трех частей, который заботливо сохранила история. Привожу его полностью, без купюр, опустив только цифры:

I.
«Счет повреждений, причиненных постройкам и изгородям московским царем и его свитой в Сэйс-Корте, в Дептфорде:
За 150 ярдов окраски
За 244 ярда беления в доме
За 300 стекол в окнах
За 20 больших стекол
За 3 медных замка.
За 9 замков, также испорченных.
За ключи ко всем сказанным замкам.
За 90 футов голландской черепицы для поправки каминных труб. («Я твой труба шатал!» — ВН)
За 100 футов фламандских изразцов для поправки кухни.
За 90 футов (не разобранное слово).
За починку задвижек.
За починку шкафов.
За поправку испорченных (не разобранное слово).
За две новых еловых двери.
Все полы попорчены грязью и рвотой.
За новый пол в нижнем доме.
За починку 300 футов аспидного и каменного помоста.
За 240 футов сосновых балясин.
За 170 футов дубовых балясин и перил.
За 100 футов наружной загородки сада.
За полировку заново 4 мраморных ступенек и мраморного стола.
За 3 сломанных и потерянных тачки.
Оценено Уильямом Дикинсоном Кларком.

II.
Спальная, убранная голубой отделкой, и голубая кровать, обитая внутри светло-желтым шелком, вся измарана и ободрана
Японский карниз кровати сломан
Индийское шелковое, стеганое одеяло, байковое одеяло и постельное белье запятнаны и загрязнены.
Туалетный столик, обитый шелком, сломан и изрезан
Стенной орехового дерева столик и рундук сломаны
Медная кочерга, пара щипцов, железная решетка, лопатка, частью сломаны, частью утрачены. (Прямо как в анекдоте, где русский два металлических шара частично сломал, частично утратил — ВН)
Палевая кровать разломана на куски, красная отделка, отороченная полосатым персидским шелком, сильно подрана и испорчена.
В кабинете: четыре полотнища тканых дамасских обоев сильно измараны
В большой комнате: два больших каминных крюка с медными рукоятями сломаны
В смежной комнате обои требуют чистки.
В следующей комнате: коленкоровая кровать с занавесями испятнана и изорвана в клочки, а большое индийское одеяло прорвано во многих местах.
14 голландских плетеных стульев все сломаны и испорчены
12 стульев со спинками, обитыми драгетом, сильно испорчены
В следующей комнате: обитая темным камлотом кровать сильно порвана и испорчена.
Обыкновенное стаметовое одеяло изорвано и прожжено в нескольких местах.
Черный панелевый стол и рундуки сломаны и испорчены.
Пара каминных крюков с медными рукоятями, лопатка и щипцы сломаны.
В следующей комнате: две кровати, одна обитая драгетом, другая саржей, изорваны и испорчены.
Старый комод, каминные крюки, лопатка и щипцы, сломаны и испорчены.
В следующей комнате: голубая, полосатая, коломенковая кровать, обитая внутри пестрой, индийской, вышитой тканью, сильно измарана и попорчена, а карниз сломан.
12 кресел, обитых голубой материей, сильно попорчены.
3 старых, голландских плетеных стула сломаны.
Ореховый комод и оклейной стол сильно испорчены и сломаны
6 белых, тонких, дамасковых оконных занавесей изорваны и испорчены.
Грелка поломана внутри и пожжена.
Внизу: японский стол, два стула и кушетка, все поломаны и испорчены.
7 отлогих стульев сломаны и утрачены.
Несколько других стульев попорчены.
Пара каминных крюков с медными рукоятями, пара щипцов, лопатка и решетка сломаны и попорчены
Два стола с инкрустацией попорчены.
Большой турецкий ковер попорчен.
5 кожаных стульев утрачены.
3 простых плетеных стула и 4 зеленых, саржевых стула сломаны или утрачены.
2 перины и 2 подушки потеряны.
3 пары новых, пуховых подушек потеряны.
8 перин, 8 подушек, 12 пар байковых одеял сильно замараны и попорчены.
Одна запасная и железная решетка изломаны в куски. (Вот это лестно, да — ВН).
3 пары тройных, тонких, голландских простынь утрачены.
3 кресла с ручками и 5 резных деревянных кресел изломаны в куски.
Стол сломан и испорчен.
20 прекрасных картин сильно замараны, а рамы все разбиты
Несколько прекрасных чертежей и других рисунков, изображающих лучшие виды, утеряны и оценены адмиралом Бенбоу в 50 фунтов.
Дж. Севелль. 9 мая, 1698 г.
III.
Несколько замечаний о садах и палисадниках, принадлежащих достопочтенному Джону Евелину, эсквайру, при его доме, Сейс-Корте, в Дептфорде, в графстве Кент.
«Во все время, пока московский царь проживал в означенном доме, не мало повреждений было понесено в садах и палисадниках. Усмотренные повреждения двух родов: одни из них могут быть поправлены, другие же нельзя исправить.
1) Трава помята и земля взрыта от прыжков и выделывания разных штук.
2) Лужайка, на которой играют в шары, в таком же виде.
3) Вся земля, которая обрабатывается под хозяйственные растения, заросла сорными травами и оставалась без ухода и обработки, потому что царь все равно не допустил бы никого к обработке, когда наступило для этого время.
4) Шпалерные и другие фруктовые, деревья остаются не подрезанными и без прививки.
5) Ни живые изгороди, ни дички, не подрезаны, как следует.
6) Песчаные дорожки изрыты ямами и запущены.
Замечания эти сделаны Джоржем Лаудоном, садовником его величества, который удостоверяет, что для приведения садов и плантаций в то исправное состояние, в каком они находились до пребывания его царского величества, потребуется сумма в 55 фунтов, в чем я и удостоверяю.
Джорж Лаудон.
 
«Примечание. Много вреда нанесено деревьям и растениям, что уже оказывается непоправимым, а именно: поломаны ветви у шпалерных и фруктовых деревьев, попорчены три прекраснейшие широколистные липы, поломаны несколько остролистников и других красивых растений».
Внизу был подведен итог — пребывание будущего русского императора обошлось в 158 фунтов 2 шиллинга и 6 пенсов.
 
21-го июля 1698 года, государственное казначейство приказало уплатить деньги всем лицам, понесшим убытки от пребывания Петра Великого в Дептфорде, согласно исчислению, приведенному в рапорте.
 
«Король платит за все», да.