Самое честное описание использования туалета космического челнока от астронавта Майка Маллейна.

Вашему вниманию отрывок из книги его мемуаров про эпоху шаттлов «Верхом на ракете». Кому интересно про программу и почему она закрылась – в сети легко найти текст целиком.

Природа наконец взяла свое, и я уплыл в туалет шаттла, чтобы заняться наиболее сложной частью любого космического полета — прицеливанием в трубу. Туалет не позволял толком уединиться. Он был расположен на средней палубе слева по борту, в заднем углу. Двери у него не было, была лишь складывающаяся занавеска, закрепляемая на липучке и перекрывающая вход со средней палубы. Еще одна ширма была присобачена сверху, образуя потолок и изолируя туалет от летной палубы. Недостаток приватности очень смущал. Я почувствовал себя, как во время медового месяца, готовясь впервые за время семейной жизни опорожнить кишечник. В общем, понятно.

Спрятавшись за занавеской, я последовал совету ветерана двух полетов на шаттле Боба Криппена и оголился. «Гораздо легче убрать дерьмо с кожи, чем с одежды», — говорил один из участников полета STS-1.

Я прикрутил мою личную воронку для мочи к концу шланга, а затем зарядил одноразовым пакетом типа пылесосного контейнер в левой части туалета. В него следовало убирать использованную бумагу. Ее нельзя было отправить в приемное устройство, так как для этого потребовалось бы поднять зад, отчего, в свою очередь, какашки могли разлететься по кабине. Всос воздуха в нижней части контейнера должен был удерживать бумагу в мешке.

Я завис над «троном», ослабил набедренные ремни и затем затянул их внутрь, чтобы зафиксировать тело на пластиковом сиденье. Вспоминая, как я ориентировался на Земле по виду с камеры, я поерзал, пристраивая тело так, чтобы определенные родинки на моих лодыжках оказались на правильных местах по отношению к деталям устройства. Я включил вентилятор и порадовался тому, что он шумит. По крайней мере отчасти он скроет звуки, которые издаю я. Наконец я просунул пенис в воронку до нужной отметки, дотянулся до рычага устройства сбора твердых отходов и потянул его. Непосредственно подо мной открылась приемная труба и заработал отсос для отходов. Внезапно очень чувствительная часть моего тела оказалась в струе холодного воздуха. Мало что способно сильнее повредить дефекации, чем охлаждение главного инструмента в этом деле. От этого человек инстинктивно сжимает ягодицы.

Однако я убедил соответствующее отверстие игнорировать порыв холодного ветра и работать. Одновременно я держал перед собой воронку мочеприемника, чтобы жидкость пошла туда. Вакуумный отсос в шланг мочеприемника очень эффективно втягивал жидкость до тех пор, пока давление у меня в мочевом пузыре не упало. После этого моча отказалась отделяться от моей кожи, и на конце пениса вырос целый шар из нее. Инженеры NASA знали об этом аспекте динамики жидкости и ввели функцию «последней капли». Путем нажатия кнопок на двух сторонах шланга можно было усилить отсос, и мне удалось таким способом собрать большую часть жидкости. Услышав из-за занавески чавкающие звуки этой операции, Хэнк завопил: «Еще пять секунд, и ты заигрался, Маллейн!»
Туалет давал обильную пищу для подросткового юмора астронавтов-мужчин. Безусловно, самую мощную шутку отмочил Билл Шеперд из набора 1984 года. В одном из своих полетов он взял с собой в туалет кусочек сосиски от завтрака. Закончив свое дело, он запустил сосиску полетать наверх. Ошалевшие члены экипажа метались от стенки к стенке, уворачиваясь от непрошеного планетоида, а Билл гонялся за ним с куском туалетной бумаги. Наконец он поймал его и — к ужасу остальных — съел.

Теперь предстояла гигиеническая процедура. С помощью туалетной бумаги я удалил остающуюся влагу с пениса. Подтираться после мочеиспускания было настолько женской манерой, что я почти осязал необходимость смастерить ковшик, чтобы утвердить свою мужскую идентичность. Я потянул рычаг трубы твердых отходов, чтобы перекрыть ее, ослабил притяжные ремни и всплыл над сиденьем. Теперь я мог вытереть себя, отправив использованную бумагу в мешок.

Очистив себя, я должен был теперь почистить и туалет. Было бы серьезным нарушением приличий оставить следы на крышке или около нее следующему пользователю. А такие следы оставались всегда. Даже при тренировках с использованием камеры на тренажере в Хьюстоне было трудно попасть точно в цель. Фекалии почти неизбежно соприкасались с внутренними частями приемной чаши. Как пожаловался однажды другой астронавт, «какашки всегда кривые; если бы они были прямыми, нам бы лучше удавалось не пачкать туалет». Я использовал дезинфицирующее средство от NASA, чтобы стереть следы, и положил грязную бумагу в мешок. Потом завязал его и убрал в контейнер для мусора в задней части кабинки. Несмотря на то что хранение на борту твердых отходов и использованной бумаги могло привести к появлению неприятного запаха, разработчики туалета сумели очень правильно спланировать воздушные потоки в кабинке и фильтрацию воздуха с помощью активированного угля. В кабину корабля никакие запахи из туалета не проникали.

Наконец я оделся. В общей сложности задача, которая потребовала бы на Земле не более пяти минут, отняла почти полчаса, причем за это время я пролетел почти 8000 миль. В жизни астронавта есть моменты, когда он дорого заплатил бы за появление вектора тяжести. Использование туалета — один из таких моментов.